27 мая Дмитрий Медведев провел заседание президиума Госсовета, посвящённом реформированию системы государственного управления в сфере охраны окружающей среды. Перед началом заседания Президент посетил Юго-Западную водопроводную станцию (ЮЗВС). Глава государства побеседовал с сотрудниками, ознакомился с современными технологиями очистки воды. ЮЗВС была введена в эксплуатацию в декабре 2006 года. Она обеспечивает водой западные и юго-западные районы Москвы.
Открывая заседание Госсовета Дмитрий Медведев сказал:
Уважаемые коллеги!
Мы с вами сегодня не в первый раз говорим об охране окружающей среды, очевидно, что, к сожалению, не в последний. Но как минимум радует уже то, что мы стали эту тему рассматривать как традиционную, а не экстраординарную, потому что всё-таки в нашем обществе созрело понимание того, что без учёта современного состояния окружающей среды, без жёсткого следования экологическим стандартам у нас просто нет будущего. Может быть, это просто уже означает, что мы несколько повзрослели за последние годы, потому что, скажем откровенно, лет десять назад разговоры об экологии воспринимались как экзотика.
Сегодня мы с вами поговорим о реформировании системы госуправления в сфере охраны окружающей среды, но не только, конечно, хотя это одна из основных тем.
Я уже сказал про то, почему и как мы теперь этим занимаемся. Теперь несколько слово о том, какие проблемы.
Проблемы известные. Для того чтобы их решать, нам необходима единая государственная политика. Очевидно, что попытка решить экологические проблемы за счёт разрозненных действий, за счёт несистемных решений ни к чему не приведёт, потому что мы в одном месте будем что-то делать, а в другом у нас всё будет, к сожалению, проваливаться вниз. О том, что такой подход неэффективен, в полной мере свидетельствует сегодняшнее положение дел, включая (и, может быть, на это я специально хотел бы обратить внимание всех присутствующих здесь руководителей Правительства, руководителей регионов) нерешённые проблемы, неисполненные поручения, неисполненные задачи.
Напомню, что сначала в 2003 году на заседании президиума Госсовета, как раз на этой же площадке, этот вопрос рассматривался, решения практически не были исполнены. Были даны поручения и в 2005-м, и в 2011 году. Также было решение заседания Совета Безопасности России, я, кстати, на нём ещё тогда, помню, выступал в качестве Первого заместителя Председателя Правительства. Также мною был подписан уже в качестве Президента Указ о некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики от 4 июня 2011 года за номером 889, и после этого последовали поручения Правительства. Всё, что я перечислил, исполнено лишь частично. До какой степени частично, коллеги доложат. Надеюсь, что доклад будет объективным.
«Проблемы известные. Для того чтобы их решать, нам необходима единая государственная политика. Очевидно, что попытка решить экологические проблемы за счёт разрозненных действий, за счёт несистемных решений ни к чему не приведёт».
Причины неисполнения тоже разные. Здесь не стоит сразу же говорить о том, что во всём виноваты чиновники, которые всё, как обычно, провалили. Нет. Есть и причины объективного характера. Есть, наконец, такая неприятная вещь, как финансовый кризис, который в значительной степени парализовал деятельность многих крупных компаний, которые начали довольно активно заниматься экологией. Я помню, в начале 2011 года посещал (мы в Челябинске проводили совещание на эту тему) один из самых проблемных городов, безусловно, и регионов тоже. И тогда, по-честному сказать, я был, может быть, даже вдохновлён тем, что я услышал от бизнеса. Тогда выступления были вполне оптимистические: «Мы это делаем, мы это делаем, да, у нас денег не хватает, но мы и дальше будем этим заниматься». Конечно, из-за кризиса финансирование программ экологической модернизации снизилось, но это не основание для того, чтобы эту работу не продолжать, тем более есть и субъективные причины. И это уже ответственность Правительства, ответственность органов власти в регионах и муниципальных структур, наконец, это ответственность того же самого бизнеса.
Сегодня природоохранные отношения, экологическая деятельность в целом регулируются целым рядом несвязанных, зачастую противоречащих друг другу законов, на основании ряда кодексов, ну и, конечно, подзаконных актов. Механизмы экономического регулирования далеко не всегда положены на бумагу и подкреплены законодательно. И подчас принятые законы не работают годами из-за отсутствия одного или нескольких подзаконных актов.
У нас, и это большая проблема, абсолютно недостаточное количество данных об экологическом ущербе. Если сравнить нас с другими странами, то здесь у нас, что называется, ещё конь не валялся. В стране до сих пор не создана комплексная система государственного экологического мониторинга, во многих регионах, что скрывать, этой системы просто нет, а в ряде случаев там, где она существует, она очень старая, просто не менялась уже на протяжении десятилетий.
По официальным данным, в целом по России около 40 процентов городского населения проживает на территориях, где не проводятся наблюдения за загрязнением атмосферы. Почти 40 процентов. А в 34 субъектах Федерации наблюдения проводятся только в нескольких частях этих субъектов: в одном, двух, трёх городах. Поэтому ситуация требует от нас вполне чётких и адекватных мер. Необходимо завершить кодификацию законодательства об охране окружающей среды и как минимум в юридическом плане покончить уже с экологическим нигилизмом. Понятно, это проблема ментальная, но мы говорим о том, что пренебрежение к праву – вообще наша одна из очень существенных бед, и пренебрежение к экологическому законодательству в том числе. Нужен и план конкретных действий, и пакетный режим подготовки соответствующих нормативных актов. Наконец, нужны специальные реестры и методики, которые утверждают порядки, регламенты, обеспечивающие эффективные решения разных задач.
Каковы эти задачи? Я несколько из них назову, не претендуя на исключительность, вы в своих выступлениях это разовьёте. Во-первых, нужно усовершенствовать систему нормирования негативного воздействия на окружающую среду, перейти (уже несколько раз даже эта тема на совещаниях с моим участием поднималась) на так называемые принципы НСТ – наилучших существующих технологий. В настоящее время используются разработанные в 40–50-е годы прошлого века санитарно-гигиенические и рыбохозяйственные нормативы. В большинстве случаев они, во-первых, практически невыполнимы и, во-вторых, не учитывают так называемое реальное или фоновое состояние окружающей среды, специфические особенности территорий и другие проблемы. «Соблюдение экологических норм, то есть экологически правомерное поведение, должно поощряться, оно должно приносить деньги в карман тех предпринимателей, которые исполняют закон».
Во-вторых, нам нужно максимально заинтересовать в этой работе бизнес. Предприятия должны видеть выгоду от перехода на современные технологии, перехода на программы модернизации производств, на внедрение современных очистных систем. Тема не новая, тоже неоднократно о ней говорили, но общий подход остаётся прежним: соблюдение экологических норм, то есть экологически правомерное поведение, должно поощряться, оно должно приносить деньги в карман тех предпринимателей, которые исполняют закон. С другой стороны, экологические нарушения должны влечь жёсткую ответственность с применением соответствующих штрафных санкций. Но что самое сложное и что, собственно, всегда определяется в зависимости от уровня развития общества, состояния бизнеса, правопонимания – это баланс преимуществ и санкций. И эта тема вечная. Где заканчивается санкция, которая побуждает, и в какой момент она превращается в санкцию, которая не исполняется ввиду того, что она, очевидно, завышена и никакой бизнес, даже при самом благоприятном расположении дел, платить не может в таком объёме.
Третье. Надо, естественно, думать об усилении ответственности за экологические правонарушения, но разумной ответственности. Разработать и более реальные механизмы возмещения вреда окружающей среде. Обязать нарушителей оперативно ликвидировать загрязнения, в том числе самые сложные загрязнения, такие, как нефтяные загрязнения. У нас всех перед глазами картинка Мексиканского залива, какие это может создать страшные проблемы, последствия которых не понимает сегодня никто. Вот, пожалуйста, прямая иллюстрация. Что будет там, насколько удастся «Би-Пи» справиться с этой задачей, каковы глобальные экологические последствия этого, каковы технологии, которые могут использоваться, – ничего из этого не понятно. Нам нужно думать о том, чтобы наши объекты находились в идеальном состоянии. Россия осознаёт свою ответственность и сегодня делает всё, чтобы работы на арктическом шельфе, в Каспийском море, в Охотском море, в других местах осуществлялись в строгом соответствии с международным правом и международными экологическими стандартами. Но расслабляться нельзя.
Американцы, я уверен, тоже считали, что у них всё хорошо, что у них всё профинансировано, что у них хорошее законодательство, а теперь не понятно, что будет: что будет с Мексиканским заливом, что будет с флорой и фауной моря и даже непонятно, что будет с этой фирмой, потому что неизвестно, что будет происходить. Экологическая ответственность по своей природе такова, что она способна разорить кого угодно: не только крупную компанию – страну может на колени поставить.
Поэтому исполнение экологического законодательства должно стать нормой поведения. И это не общая фраза, это должно стать привычкой. Ещё раз подчеркну, последствия таковы, что потом все расхлёбывать будем. Поэтому ответственность должна быть жёсткой. Я хочу, чтобы все это поняли. И на сегодняшнем этапе, конечно, важно, чтобы бизнес не опасался немедленного наказания и не скрывал данные о реальном уровне воздействия на окружающую среду. Это тоже существует, к сожалению.
Поэтому должен быть дан переходный период, когда предприниматели смогут принять необходимые меры, а государство – обеспечить стимулы к внедрению нашим бизнес-комьюнити экологически чистых технологий. Но по окончании этого периода санкции должны действовать в полном объёме под страхом банкротства и ликвидации соответствующей компании безотносительно к её заслугам и всему остальному, потому что ущерб может быть ещё больший. Проще работников трудоустроить, чем потом эти дырки затыкать. Работу нужно начинать, безусловно, уже вчера.
У нас есть целый набор предложений, сейчас коллеги об этом доложат. Я думаю, что для начала разговора достаточно. Теперь будем работать.
* * *
С основными докладами выступили Глава Республики Калмыкия К. Н. Илюмжинов и Министр природных ресурсов и экологии Российской Федерации Ю. П. Трутнев. В обсуждениях приняли участие Губернатор Ставрополья Валерий Гаевский, Мэр Москвы Ю. Лужков, Губернатор Хабаровского края Вячеслав Шпорт, Губернатор Кировской области Н. Белых, Директор WWF России И. Честин, член Совета Общественной палаты В. Захаров, Председатель Совета директоров ОАО «Новолипецкий металлургический комбинат», член Правления РСПП В. Лисин. Подвел итоги обсуждениям Президент России Д.Медведев:
Спасибо. Несколько слов, если позволите, в завершение.
Я начал своё выступление с того, что мы не последний раз по этому вопросу собираемся, нужно быть безудержными оптимистами, чтобы полагать, что мы сейчас снова собрались, будут даны поручения, эти поручения воплотятся в конкретный закон, всё заработает и можно умыть руки. Мы знаем и все наши недостатки, в том числе субъективные недостатки, как мы работаем, и знаем, где мы находимся, не буду говорить, в каком мы состоянии. Поэтому будем ещё работать, будем отвечать на претензии друг друга. Хорошо, что мы сейчас выработали такой стиль общения, и хорошо, что всё-таки за последнее время, я считаю, ряд ранее запланированных мер были приняты.
Теперь в отношении конкретных вещей, которые здесь звучали. Где-то буду называть авторов, где-то не буду называть, потому что многие предложения пересекались.
По экологической экспертизе, её судьбе. Не знаю, давайте взвесим. Если мы считаем здесь совместно все, что утрата экологической экспертизы привела к тяжёлым последствиям, то, что бы там ни говорили о бюрократии, о взятках, о необходимости ускорения принятия решений по инвестиционным программам, давайте её возродим. Проблем нет. Для того чтобы поставить точку в этой дискуссии, я предлагаю Правительству Российской Федерации, здесь присутствующему, в течение месяца провести консультации со всеми и представить мне доклад. Этот доклад, конечно, должен отражать не только позицию, скажем, экологов, но и позицию тех, кто стоит на несколько иных позициях, позицию, допустим, бизнеса. Это должен быть объективный доклад. Если Правительство придёт к выводу, что погорячились, давайте её вернём, проблем нет. Никаких проблем не существует, будет действовать отдельная экологическая экспертиза. Найдутся, конечно, и те, кто скажет, что это бюрократия, что ни к чему это не приведёт, но тем не менее у нас хотя бы будут материалы, которые дают нам основания к тому, чтобы считать тот или иной объект подготовленным или неподготовленным к реализации. Теперь в отношении воссоздания единого государственного фонда охраны окружающей среды, возможности окрашивания денег и так далее. Это проблема сродни теме, которую мы довольно часто с губернаторами обсуждаем, по которой и Правительство уже бесконечные совещания проводит по моему поручению. Я имею в виду тему дорожного фонда. В принципе, естественно, есть доводы и за, и против. Но, как мне представляется, если говорить о воссоздании единого государственного фонда экологического назначения, то это проще, чем дорожный фонд, по разным причинам, потому что по дорожному фонду мы продолжаем работу (я, кстати, жду от Правительства доклада окончательного), это, мне кажется, проще. Поэтому в поручение, которое по итогам сегодняшнего заседания президиума Госсовета будет дано, это нужно включить. Давайте ответим себе на этот вопрос, нужно ли нам сейчас его воссоздать, что это даст, к чему приведёт такая аккумуляция средств. Я задавал этот вопрос Кирсану Николаевичу [Илюмжинову], какие деньги там должны быть, только ли штрафы или что-то ещё, кто будет им распоряжаться, откуда это будет перекладываться и в какой карман попадать. Потому что здесь на самом деле окончательный ответ в большей степени связан с позицией губернаторов. В конце концов позиция Правительства – это моё дело, а вот как губернаторам удобнее работать – давайте здесь проведём консультации.
Есть вещи вполне конкретные, по ним тоже нужно, кстати, предусмотреть поручения. То, что говорилось, скажем, о борьбе с опустыниванием – программа была когда-то советская. Я не знаю, насколько мы сейчас готовы к тому, чтобы её возрождать, но какие-то меры предпринимать надо.
Теперь по возобновляемым источникам энергии. У нас действительно нет нормальной нормативной базы по этой теме. Я не преувеличивал бы необходимость её немедленного создания, но есть вещи, которые являются абсолютно горячими, о чём говорили как раз здесь присутствующие губернаторы – я имею в виду и Кирсана Николаевича, и Юрия Михайловича [Лужкова], и других – по поводу обязанности по приобретению энергии, вырабатываемой за счёт возобновляемых источников, объектов, которые создают возобновляемые источники энергии. Я думаю, что такую обязанность надо предусматривать. Не знаю, насколько характерным здесь является пример Украины, о которой эмоционально говорил Юрий Михайлович: «Даже Украина». У Украины свои проблемы, но в чём-то можно у наших партнёров с Украины учиться и смотреть на то, что они делают. Я поручаю Правительству рассмотреть возможность покупки ветровой энергии, другой энергии, получаемой за счёт возобновляемых источников, по ценам свободного рынка, но, конечно, это должны быть понятные нам объекты генерации. Не просто что-то стихийно возникающее, а это должна быть работа, которая нам понятна, по которой уже проведены необходимые изыскания, по которым приняты необходимые решения для того, чтобы это вовлечь. И, естественно, чтобы это включено было в генеральную схему. Но это нельзя «забюрократить». Если это будет делаться на легальных началах в режиме наибольшего благоприятствования, обязанность по приобретению такого рода возобновляемой энергии должна присутствовать. Можно начать с каких-то объёмов – у нас, кстати, не так много, по ветровой энергии говорили: всего 5 мегаватт в стране. Или сколько Вы называли?
К.ИЛЮМЖИНОВ: 4,8.
Д.МЕДВЕДЕВ: Цифра – даже не буду её комментировать – смешная просто. Давайте с чего-то начинать.
И по другим вопросам, которые были в докладе. Кирсану Николаевичу предлагаю дать поручение.
Теперь по докладу Правительства, которое сделал Министр. Для меня главное, чтобы Правительство определилось с этим законопроектом. Здесь наши коллеги, Игорь Евгеньевич [Честин] говорил, что сейчас важнее всего политическая воля. Я, кстати, с этим согласен. Потому что на самом деле мы много разговоров ведём на эту тему. Движения немного, потому что не хватает политической воли. В определённой ситуации нужно эту волю проявлять. Пожалуйста, я готов её проявить, более того, я готов этот гордиев узел разрубить, если вы ни к каким решениям не придёте, вы мне только доложите вовремя, допустим, что мы застопорились и остановились, тогда я уже командирское решение приму, куда двигаться.
Теперь по некоторым вопросам, которые были затронуты. Я в целом поддерживаю многое из того, что прозвучало в докладе Юрия Петровича, по каким-то вопросам ещё необходимо досогласование провести, в том числе и с бизнесом. Но одна тема, которая не является, может быть, системной и не является нормативной. По нормативным документам разберёмся, никуда мы не денемся. Это пилотные проекты по отработке технологии и ликвидации накопленного ущерба. Казалось бы, вещь достаточно очевидная, но ситуация по этим пилотным проектам абсолютно типичная для нашей страны. И здесь я не могу не согласиться с тем, что говорят экологи и говорят наши общественные структуры. Эта тема на самом последнем месте с точки зрения приоритетов Правительства.
У нас действительно все защитники экологии, все участвуют в программах, с удовольствием рассуждают на эту тему, но, как только дело доходит до практических решений, эта самая экология задвигается на последний план. Все стыдливо глаза опускают и говорят: «Ну как? Кризис. Людям надо зарплату платить. Какая экология?» Это уже реально наша ментальная проблема – проблема отношения руководства страны к экологии. И здесь, что бы там ни говорили, это не проблема бизнеса, это не проблема лоббизма, которая существует в любой стране, – это проблема отношения начальников государства к теме экологии. Это абсолютно точно.
Поэтому, Юрий Петрович [Трутнев], что я предлагаю? Я хотел бы, чтобы Правительство прямо высказалось по этой теме, в том числе все уважаемые руководители, которые ответственны за принятие этих решений. Пусть сами соответствующие начальники возьмут на себя труд и скажут: «Мы не хотим такого рода пилотных проектов, которые направлены на ликвидацию накопленного экологического ущерба». Пусть они прямо об этом скажут нашим людям, которые живут в тех регионах, которые здесь написаны. А если не скажут, тогда пусть какие-то деньги выделят. Я имею в виду все министерства и руководство Правительства России.
Много было сказано по поводу полномочий, начал Юрий Михайлович, продолжили другие коллеги. Вы знаете, коллеги, я с вами, в общем-то, согласен. Если это не работает – 122-й закон этот и все остальные законы, – это не священная корова, пожалуйста, давайте перепишем его, лишь бы это работало. В какой-то ситуации нужно было одну схему принять. Давайте вернёмся к тому, что было. Если вы готовы эти полномочия взять на себя, готовы «рулить», что называется, и готовы принимать решения, давайте, пожалуйста, я это отдам. Мало ли там, кто какие законы писал, у нас много творцов, хороших и разных законов, я уже много чего попереписывал. Кстати, отвлекаясь от тематики, – хороший это объект. Мы посмотрели, я не знаю, кто здесь до нашего мероприятия был, реально очень хороший объект по водоподготовке. Хотел бы, чтобы все присутствующие здесь губернаторы – я понимаю, у всех свои возможности, Москва – это Москва, но тем не менее – на воду обратили внимание, потому что надо этим заниматься. И схема, которую здесь нашли, тоже очень хорошая. Мне Юрий Михайлович рассказал, в чём смысл. Сначала создаётся совместное предприятие, причём с превалирующим участием иностранного капитала. Иностранный капитал всё поставляет за счёт экологических платежей, за счёт коммунальных платежей, соответственно, эта поставка уже отбивается, и через определённое время, которое может по-разному, естественно, исчисляться, этот объект переходит в городскую собственность, при этом переходит в модернизированном варианте, то есть он уже переходит на основе лучших технологий так называемых. Хороший пример.
По экологическому образованию Никита Юрьевич [Белых] говорил, и потом уже Владимир Михайлович говорил, другие тоже коллеги говорили. Если, несмотря на все призывы, это решение не принято – это повод разобраться. Давайте проведём анализ, что сделало Министерство образования, почему оно игнорирует поручения. Экологическое образование явно никому не помешает, тем более что мы понимаем: это не будет длиться годами, это какой-то один год, видимо. Надо просто грамотные учебники составить, но именно в этот период закладываются основы отношения к природной среде. Если школьники не получают такого образования, у них совсем другие взгляды, абсолютно потребительские.
Я согласен с тем, что мы должны любые вопросы обсуждать. Я не знаю, почему и у кого здесь родилось ощущение, что Байкал или какая-то другая тема относятся к числу исключённых из публичного обсуждения. Кто это сказал? То, что вы говорите, в поисковике наберите – обсуждают все это, и Правительство обсуждает. У Правительства есть свой взгляд на эту тему, это взгляд Правительства. Естественно, в нём есть, наверное, и плюсы, и минусы, и решения определённые принимаются, но эта тема не исключена из общественного обсуждения, и она вообще не закрыта. Более того, если вы считаете правильным её поднимать – поднимайте, привлекайте экологические организации для обсуждения. Кто сказал, что это табу? Пожалуйста, только, конечно, без истерик и кампанейщины.
Ряд законопроектов – я уже сказал, можно к ним вернуться, и то, что тоже коллеги-губернаторы говорили об усилении ответственности в области охраны окружающей среды, ну и, конечно, в области полномочий различных органов.
По поводу Амура, что было сказано Вячеславом Ивановичем [Шпортом]. Для меня удивительно, что мы с наших китайских партнёров периодически требуем эту тему, а сами с ней не можем разобраться. Потому что мне обычно в те тексты, которые готовятся для встречи с китайскими партнёрами, закладывается проблема Амура. Но надо быть самокритичными, если мы к нашим соседям так относимся. У них там есть проблемы с этим, мы знаем, и довольно серьёзные проблемы, но нужно свои программы тоже готовить.
Владимир Сергеевич [Лисин] представил нам позицию бизнеса. Это, в общем, хорошо, что бизнес в таком плотном контакте работает с Правительством. Не знаю основного ответа на тот вопрос, который был задан: будет или не будет работать. Не знаю, потому что практика – лучший критерий. Очевидно, что делать что-то надо, поэтому я поддерживаю ту идею, которую, собственно, Вы и сформулировали: «сырые» позиции ещё посмотреть, обкатать с РСПП, обкатать с отдельными представителями бизнеса, которые выражают позицию в концентрированном виде, и эти законы принимать.
Сколько лет мы будем переходить на НДТ [наилучшие доступные технологии] – это тоже вопрос. Может быть, действительно это затянется. Не знаю, 30 это лет или не 30, но в любом случае, как мне представляется, всё-таки сами по себе эти справочники должны появиться. Действительно, возникает вопрос в том, что это: это нормативные акты, это рекомендации или это просто технические справочники? Здесь надо разобраться, не всё, может быть, так просто. Надо разобраться в том, какое правовое значение имеют эти справочники в других странах. Может быть, они по своему статусу и справочники, но все суды апеллируют к ним уже как к писаному разуму и применяют их в качестве правил поведения. Понимаете, ситуация какая? Система права разная может быть. Если они ссылаются на них, всё, это можно как угодно называть.
У нас в советский период господствовала такая точка зрения, что государственные стандарты не являются нормативными актами, может, кто-то не знает это, я вам скажу как юрист. Это техническое регулирование. И проводилась жёсткая граница. То есть это не правила поведения. Но напомните мне, кто не соблюдал в советский период государственные стандарты, как к ним относились? Это преступление было. Стало быть, несмотря на то что они рассматривались как технические правила, на самом деле это были жесточайшие правила поведения, за которые в тюрьму сажали. Вопрос не в правовой квалификации, а в том, каковы правовые последствия. Так и с этими справочниками.
Ну и самое главное, о чём сказал Владимир Сергеевич, надеюсь, опять же концентрированно выражая позицию бизнеса, – вопрос мотивации. Где мотивация к тому самому модернизационному поведению в этих законах? Здесь я не могу не поддержать. И Владимир Михайлович об этом говорил. Нам действительно модернизация эта, о которой мы сейчас много говорим, занимаемся ею, нужна не ради того, чтобы какие-то фишки передвигать. Нам она нужна для другого качества жизни. Поэтому, когда бизнес занимается модернизацией производства, он действительно вносит свой вклад в экологическую безопасность, это абсолютно очевидно. Поэтому по большому счёту нам всё равно, к чему подстёгивать бизнес: к соблюдению экологических стандартов или к проведению модернизации, которая будет приводить к соблюдению экологических стандартов. Лишь бы это работало. А работать будут только нормы, которые выверены практикой, которые являются сбалансированными и понятными для бизнеса, которые лучше соблюдать, чем нарушать. Вот где основная проблема.
Наши коллеги, которые представляют экологическое движение, экологические организации, они, естественно, в достаточно энергичном стиле свою позицию доводили, и это хорошо, потому что должен быть кто-то, кто бьёт в набат.
Про политическую волю я уже сказал. Про экологический контроль тоже сказал. Если мы посчитаем это правильным, давайте его вернём, никаких проблем нет. Единственное, от чего бы я предостерёг, – это от идеализации 90-х годов. Вы говорите, какие-то программы тогда реализовывались. Может быть, я не знаю, что-то и реализовывалось, хотя я не помню. Я, кстати, в 90-е годы много ездил по предприятиям, тогда бизнесом занимался. Да никто вообще ничего не делал, еле-еле выживали. А если где что и реализовывалось, то только потому, что всё стояло, что стоять не должно.
По поводу технического регламента на бензин. Переход на стандарт Е-4 у нас с 2012 года, насколько я понимаю, утверждён. Несмотря на значительные инвестиции, мы это будем делать. И, конечно, в этом плане мы должны действовать более решительно, точно так же, как с этими лампами накаливания. До тех пор пока не пришлось продавить эту тему через закон, ничего не происходило. Мы не можем, конечно, поступать так, как некоторые наши соседи, которые за один день запретили лампы накаливания и ввели светодиодные лампы. У нас и страна другая, и нравы другие, но действовать нужно решительно, в том числе и в плане перехода на новые экологические стандарты. Собственно, про модернизацию я уже сказал. Согласен с общим тезисом, который был Владимиром Михайловичем озвучен в отношении того, что экология – это, по сути, вопрос экономики. И чем ближе будут эти понятия, тем будет проще нам заниматься экологическими проблемами.
Я приведу один пример, который наблюдал своими глазами на встречах в верхах: сначала на «восьмёрке», потом «двадцатке». Ещё в 2011 году – там было, правда, другое руководство и Соединённых Штатов Америки, и некоторых других стран – экологическая тема вызывала сон и раздражение: «зелёное развитие», «зелёный рост» никого не интересует, просто так сидели все и скучали. И не потому, что они такие плохие или безграмотные – все, кто там был, – а потому что не чувствовалось, что на этом можно заработать. Ситуация изменилась в 2011 и в 2011 годах, когда кризис случился, когда тема экологического роста, тема «зелёной экономики», «зелёного развития» стала вновь популярной, как никогда популярной, все об этом заговорили, все стали предлагать свои экономические схемы, возможности формирования специальных экологических фондов. Все в это включились. Почему? Увидели возможность заработать, и даже такие важные в этом плане страны, как Соединённые Штаты Америки и Китайская Народная Республика, которые до этого к этой тематике особого интереса не проявляли, вы тоже хорошо это знаете. И нам нужно точно так же к этому относиться. Без разумного прагматизма мы никогда с экологическими проблемами не справимся, здесь на призывах не проедешь, хотя, конечно, они тоже важны и нужно этим заниматься.
Поэтому я думаю, что все предложения, которые здесь прозвучали, сегодня, кстати сказать, носили абсолютно конкретный характер. Самое главное – продолжить сейчас работу над законодательством. Я даю поручение Правительству (и на этом заканчиваю своё выступление) в кратчайшие сроки доработать этот законопроект и внести мне лично для того, чтобы я уже определился с тем, как поступать, если вы договоритесь. А если вы по каким-то причинам не договоритесь, это тоже нормально, здесь не нужно трагедии из этого делать, тогда просто прийти ко мне для того, чтобы было принято решение по этому вопросу.
Спасибо за работу. До свидания.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
